1. Имя и фамилия
Какудзу/Kakuzu

2. Возраст
Это вопрос как минимум к черту. Хотя, может, и он не знает...
Какудзу выглядит лет на тридцать. По паспорту, ложному, разумеется – тридцать один. Все сходиться, все отлично, но если послушать его истории, на которые его вполне можно раскрутить, как человека, живущего богатой и насыщенной жизнью, то начинаешь сомневаться, можно ли было за тридцать лет успеть все это. А когда он время от времени вставляет на редкость точные замечания про различия Первой и Второй мировой...
Но попробуйте усомниться в его возрасте и он только ехидно хмыкнет Вам в лицо, так что давайте лучше остановимся на тридцати одном.

3. Кем будете - обитателем Мертвого острова или киллером с острова Кровавого рассвета?
Обитатель острова Кровавого рассвета.

4. Внешность персонажа, желательно с картинкой
Что можно сказать о высоком, видно что неплохо накачанном мужчине в дорогом пальто и кожаных перчатках, с чувством собственного достоинства шествующего по улице? Что это какой-нибудь частный предприниматель, наверное очень даже богатый, не носит обручального кольца, а значит – не женат или не хочет это акцентировать, скорее всего ходит по вечерам в элитный спорт зал и качается, во всяком случае фигура кричит об этом, чистюля, сразу видно по тому, как обошел мелкую лужицу, явно не желая пачкать красивые туфли из замши, хотя большинство мужчин и не обратило бы на это внимания. Обидно только, что лицо почти до самых глаз упокованно в шерстяной шарф из серо-белого клетчатого материала и не возможно понять, какое же у него лицо. Вполне возможно, что он еще и красив... Нельзя сказать, что Какудзу вызывает у людей именно такие мысли, но он тщательно старается выглядеть именно так. Его устраивает такая роль и он всячески поддерживает свой имидж, как это назовут сейчас модные выпендрежники.
А теперь собственно о его внешности. Как это уже было сказано, это высокий мужчина, ростом под 185-190 сантиметров, крепкий, но от этого не менее изящный и ловкий, хотя с виду этого не скажешь. Обладатель неплохих мышц, рельефного пресса, хоть и нельзя назвать его качком и до канонных и образцовых моделей боди-билдинга ему еще далеко, физически сильный и быстрый; часто создается ощущение, что все его тело изнутри кипит какой-то странной, темной энергией, которая булькает в нем как в котле. Имеет почти идеальную осанку, старается сутулиться так мало, как это возможно, ходит обычно размеряно и степенно, при этом чеканя шаги, напоминая статую в человеческий рост, решившую с чего-то прогуляться по городу. Это забавное ощущение подтверждает еще одно обстоятельство: от рождения он почти бронзово смуглый, плюс к этому еще и отлично загарает, доказывая тем самым, что нет конца возможностям усовершенствоваться. Из одежды любит то, что нигде не жмет и не давит, а еще лучше – вообще не чувствуется, за что ненавидит офицальные костюмы с туго застегивающимися пуговицами и плотными воротничками и старается как можно меньше предавать себя такой пытке. Поэтому на улице в большинстве случаев его можно увидеть в пуховиках, моды конца XIX века, которые вполне можно было бы надеть на Шерлока Холмса; весной и осенью сменяя их на плащи из легкой ткани. Под верхним одеянием обычно можно обнаружить чистую, выглаженную и отутюженную рубашку, явно купленную не в супермаркете, с дорогими запонками и галстуком, специально и тщательно подобранным, черные строгие штаны и туфли из отличной кожи или замши. И еще останутся шарфы, шерстяные зимой и тонкие, легкие летом или поздней весной, когда уже не так холодно, обычно окрашенные в пастельные и приглушенные тона с классическими узорами, днем и ночью и круглый год скрывающие его внешность от остальных. Мало кто видел его без такого вот аксессуара – куска ткани, не очень плотно, но уверенно намотанного на нос с небольшой горбинкой и сухие губы с подбородком, так что даже спокойный голос их обладателя, вечно припорошенный легкой иронией, звучит сквозь него глухо и тихо, будто бы говорящий находиться очень далеко от своего слушателя, или же сидит в глубокой пещере или яме, вещая из нее.
Надо сказать, что Какудзу вовсе не тот человек, который делает что-то без веской причины, так что и в этом странном нежелании показывать свое лицо тоже есть причина. Но что бы эту причину разузнать, надо обратиться на секунду к его биографии, а именно к тому моменту, когда он был еще в том возрасте, когда многие делают довольно странные поступки, глупейшим образом влияющие на их будущую жизнь. Если верить мужчине, то однажды летом, примерно за неделю за его дня рождения – ему должно было исполниться семь и он очень этого дня ждал – он увидел, как его мать и отец, стараясь сделать это тайно от него, пронесли в дом какие-то свертки и положили на буфет. Догадываясь, что это и есть подарки, он ночью встал с кровати и со свечей пошел глядеть, что же ему собираются подарить. В семь, ну или без недели семь лет мало кто может похвастаться высоким ростом и Какудзу вовсе не исключением; для того, что бы добраться до подарков, а как оказалось потом это были именно они, ему пришлось включить все свое воображение и фантазию. Стол двигать было шумно и тяжело – от этой мысли он отказался сразу, построив свою “Пизанскую башню” из двух стульев и коробки с игрушками и с детским бесстрашием полез вверх. К сожалению авторская конструкция оказалась вовсе не такой прочной, как он надеялся. В результате – перевернутый буфет, пара сломанных костей и осколки по всей комнате, от стекол, от посуды, от ваз. И множество шрамов по всему телу и на лице, которые он так тщательно сейчас и скрывает – такую он рассказывает историю тем, кто узнает о его секрете. Хотя, говорят, как-то некий его знакомый, медик по образованию, отметил, что слишком все эти швы ровные и похожи гораздо больше на умыслено нанесенные ножевые ранения, но в ответ на это смуглокожий мужчина только издевательски усмехнулся и сказал, что просто этот буфет сильно не любил его.
Если же все-таки заставить Какудзу снять шарф, то под ним обнаружится вполне обычно лицо вполне обычного тридцатилетнего человека, если, конечно, убрать с щек откровенно уродливые швы, из-за которых он становится похож на лоскутную куклу. У него почти черные, не жесткие, но и не мягкие и пушистые волосы, примерно до плеч, аккуратно подстриженные, но не всегда, правда, причесанные, полное отсутствие щетины как таковой, так как он бреется каждый день, не яркие, тонкие губы. Только насыщено-зеленые глаза немного выбиваются из общей картины – от какой-то болезни у него нескольно потемнели белки. Да и сам изумрудный взгляд как будто принадлежит не ему, а очень древнему старцу, мудрость и опыт которого мягким светом озаряют его глаза.

5. Биография персонажа
Сейчас, глядя на Какудзу можно сказать одно – перед вами успевающий бизнесмен. Это так и есть – в документах. Там что-то действительно написано про какие-то акции, или, может, компанию? Но на бумаге все слишком запутанно, хоть даже расчеты есть: годовой доход, выплаченные налоги, оборот, счета в банке. Все как положено, но это та сторона медали, которая как-то слишком уж ярко и честно блестит... Но начнем по порядку.
Каждая биография это набор неких ключевых точек в прошлом человека, между которыми скучным и обыденным пунктирчиком его жизнь текла без изменений до следующего такого момента. И не обязательно под точкой понимать обязательно событие, это может быть и промежуток времени: учеба в школе, медовый месяц, работа в каком-то интересном месте, рождение и подрастание внуков... Но если подумать, то не так уж и широк выбор этих важных точек, можно перечислить их, используя если и не только пальцы на руках, то и на ногах, но как бы это ни было, но двадцати пальцев всего тела хватит с лихвой. Если начинать с начала, то это рождение, первые молочные зубки, слова, шаги, школьное время, что несомненно – от поступления, до ожидаемого или не очень окончания, дальнейшая учеба, работа, свадьба, дети, внуки и смерть. У некоторых в спокойное течение жизни вклиниваются неприятности – природные катаклизмы, личные трагедии, какие-то общечеловеческие катастрофы; у других же на место этих несчастий занимают удачи - счастливые совпадения, внезапные перемены к лучшему и приятные подарки судьбы. Желая описать жизнь какого-нибудь человека, то хватит только этих “грузиков”, все остальное как морковная ботва выкидывается. Что может быть проще? Но вот затруднение – мало кто, а лучше сказать вообще никто кроме самого Какудзу не может указать ключевые точки в его жизни, а сам он это делает не часто и не предъявляя никаких доказательств. А в том, можно ли верить ему на слово, сам бог велел сомневаться.
Нет, все же кое что известно. Он, несомненно, родился, это можно и не доказывать, но где и когда – полный вопрос; получил судя по всему неплохое образование, правда школу назвать не представляется возможным, так же как и узнать кем он был в классе – шумным хулиганом или самым послушным и серьезным отличником. Сейчас не женат, но был ли или нет – все без понятия, и так по всем пунктам. Так что лучше вместо такой вот сомнительной биографии выслушать рассказы самого Какудзу о его прошлом, такие же сомнительные, но гораздо более информативные и интересные. По его отрывистым словам можно понять, что родился и рос единственным ребенком он в хорошо обеспеченной и счастливой семье – иногда он даже прихвастывает, что его кровь имеет слабый нежно-голубой оттенок из-за существования в родословной дворянских корней, но этому мало кто верит – правда о дате он не заморачивается, сообщая только, что день рождения у него летом, в середине августа. Про свои школьные и юношеские годы он тоже не слишком много распространяется, разве что рассказывая пару-тройку забавных и не очень историй.
Про его дальнейшую жизнь известно гораздо большее, не потому, что сохранились документы и даже не потому, что Какудзу больше о ней рассказывает, а просто очень много из того, что у него есть сейчас, замешано на том, прошлом. Поступил куда-то в медицинский институт, как говорит по твердому настоянию родителей, не готовых дать своему сыну заниматься всю жизнь тем, чем он мечтал – быть финансистом и работать с тем материалом, который уже тогда чтил больше всего, но ослушаться отца с матерью по каким-то смутно высказываемым им причинам не мог, поэтому стал с обычным усердием и трудолюбием учиться вырезать гланды и аппендицит, получив одну за другой две специальности – хирурга и травмотолога, сильно позже, уже после армии – кардиолога. Но не стоит прыгать через времена, поскольку это не приводит ни к чему кроме путаницы. Итак, как уже стало ясно, закончив учебу он пошел, по сплошной дурости, в пограничную армию контрактником, даже участвовал в мелких стычках, правда как гарнизонный врач, но пришлось и пострелять. Отслужив наконец, чего он сильно ждал, вернулся и получил столь желаемое им финансовое образование, вновь поступил на медицинские курсы,  и на дальнейшие очень много лет совершено исчез для всех тех, кто им интересуется – про эти годы он ничего не рассказывает, разве что становится ясно, что в это время он много путешествовал по миру и так же много пил. Откуда были деньги – неизвестно, но были, это понятно.
Можно долго гадать на что было потрачено столько времени, но лучше не стоит этого делать – только разогреете любопытство, а всем знакомым смуглокожего мужчины известно, что Какудзу никогда не рассказывает про этот этап своей жизни, только вскользь отпускает какие-то фразы, по которым можно об этом времени узнать хоть немного и это “немного” уже было изложено. Можно только догадываться, что произошло, но именно в это время сформировалась его вторая, но та самая, настоящая жизнь – как одного из довольно востребованных и хорошо оплачиваемых наемных убийц, известных даже не только в одной стране. Именно эта работа кормит, поит, одевает его и вытирает нос в случае чего. Удача этого перештопанного существа в том, что во-первых он отлично знает человеческую анатомию так как сам работал врачом и изучал в моргах трупы, во-вторых же в том, что он способен почти с одинаковым успехом пользоваться если не любыми, но точно большинством огнестрельных орудий, хоть из пушки времен Карла I палить, главное, что бы было чем. И в кого, хе-хе.
Именно поэтому он почти всегда при оружии; конечно снайперскую винтовку за собой по городу таскать не будешь, но что-то легкое – это сам бог послал. Так что лучше не стоит его очень уж сильно злить: в любой момент он может извлечь из карманов свой арсенал в виде двух небольших и поэтому не очень точных пистолетов и ножа с удобной ручкой и длинным лезвием и весьма удачно употребить их в действие.

6. Как вы попали на остров?
Однажды – это было весной, то ли в конце апреля, то ли в самом начале мая – вместе со всей остальной почтой пришло странное письмо в желтом конверте, запечатанное, как ни странно, сургучем и даже с каким-то рисунком на оттиске. Оно было в общей пачке между двух газет, на которые Какудзу подписывался и научных журналов, каких именно – уже не вспомнить, да и не так это важно. Письмо было с таким адресом, что это само по себе вызывало смешок: на конверте красивым почерком значилось “Остров Кровавого Рассвета” и мужчина не стал спешить с развертыванием, было понятно, что или дети шалят, хотя откуда детям достать такой дорогой сургуч, или же... Что “или же” он не додумал и оставил конверт лежать на письменном столе, открыв только через пару дней. Как оказалось, дети были тут совсем не при чем, а при чем был человек, назвавшийся Пейном, предлогающий ему присоедениться к какой-то странной, тайной организации, существующей уже много лет и занимающейся убийствами людей.
Через месяц Какудзу был уже полноправным членом “Кровавого Рассвета”, хоть и присоеденился вовсе не по тем причинам, по каким это сделали большинство – просто ненормальные убийцы, желающие крови, крови и только крови. Или еще и мяса. В его случае это был только легкой интерес к организации, возможность совершенно безнаказано оттачивать свои навыки, немного – начинающее подтачивать его изнутри отвращение к вечному одиночеству и нужда жить двумя разными людьми в двух разных плоскостях и измерениях. И как и причины вступления в кровавую организацию у него были своими, то и роль в ней он занял тоже не обычную.
Он никогда не любил мучить и убивать, это была всего лишь профессия; предлогать ему каждонедельные охоты это ровно тоже самое, что просить проститутку заниматься сексом бесплатно. На Мертвый Остров он выезжает крайне редко, только для поддержания формы, главным образом, являясь почти что не единственным более-менее адекватным, социальным и главное – разбирающимся в финансах человеком тут, он занимается денежной стороной дела, понимая, что на чистом энтузиазме “Красный Рассвет” продержится немного. Только ребенок может думать, что такие широкомаштабные мероприятия как кража большого количества людей и прикрытие всего этого кошмара, можно осуществить без денег. Не говоря уже о том, что всей группировке надо питаться, одеваться, иметь какие-то предметы для личной гигиены и комфорта. И все это надо еще и доставлять на остров. Вы знаете, какой был счет за месяц за одну лишь туалетную бумагу?!

7. Характер персонажа
Любой характер похож на дом, не важно, на маленькую ли избушку, изношенную до нельзя, прислонившуюся своей кривой стеной к старой осине, или на отделанный мрамором особняк в самом богатом районе города, но он так же имеет свой фундамент, как крепкий, так и попадается не очень, само здание с полом и стенами, которое будь хоть кирпичным, хоть деревянным, хоть ледяным, остается само собою и крышу, заканчивающую постройку, и вот тогда можно уже думать, какие обои наклеить в гостинной – голубо-зеленые или лучше те, другие, розовые в мелкий цветочек. Дом, который бы хорошо охарактеризовал Какудзу, наверное был бы отличным от своего окружения, хоть и с виду бы скорее всего был бы такой как принято – квартира в многоэтажном бетонном здании, квартирой, слишком обычной и слишком ухоженно-скучной, что бы вызвать у кого-то подозрение, только бы на окнах вместо милых занавесочек в полосочку были бы жесткие, металлические жалюзи, намертво перекрывающие путь тому любопытному, что желал бы заглянуть в нутро дома, хранящее в себе не одну тайну... Но не будем забегать вперед, ведь как и строительство дома следует начинать с основы, вырывая яму, так и рассказывать про характер лучше положив в начало этой истории его краеугольный камень.
Самые главные, сильные и доминирующие над остальными качества мужчины, что отмечают люди, знакомые с  ним – довольно-таки неприятные для его окружения: это странная почти маниакальная страсть к деньгами,  страшная раздражительность – хотя, на первый взгляд, он вечно спокоен и уравновешен – впадая в которую он может и покалечить, и убить обидчика, холодное равнодушие к человеческим ценностям, доходящее до такой степени цинизма, что любому, самому закоренелому пофигисту или насмешнику покажется страшной до святотатства. Его знакомым не понятно, в самом ли деле ему настолько наплевать на людские жизни; многие предпочитают думать, что это всего лишь тошнотворная оболочка, в которую он сам себя облачил, но это не так – он и в самом деле не готов считаться ни с чем. Никогда и ни с кем, признавая аргументы только в виде денег или силы. Но мало кто может похвастаться необычайной силой перед ним, так что остаются только звонкие монеты, готовые весело блестеть в руках у обладателя, не важно, кем он будет и не более верные нежно шуршащие бумажки. Впрочем, верности он никогда и не искал, отлично понимая, что она была придумана теми несчастными романтиками, которые сами купились на свои опиумные фантазии и радостные принесли в мир понятия справедливости, равенства, счастливого конца и вечности.
В окончательном отрицании этих бредовых фантазий он утвердился во многом благодаря своей профессии, поскольку слишком много живого пришлось силой выдавить из души что бы стать достаточно хорошим и востребованным специалистом – видите ли мало кому мог оказался нужен чувствительный и романтичный убийца. Впрочем, это не было слишко тяжело – еще до окончательного определения в жизни он уже не был сильно загружен подобными идеями; с самого детства он с легким раздражением относился к сантиментам и соплям, предпочитая сухую логику и просчет, а годы проведенные в беспрерывных убийствах, всей той грязи в которой купался преступный мир, в горьком одиночестве, забиваемом часто и алкоголем, все это не сделало его более нежным, наоборот – совершенно извратило и без того своеобразную мораль и отточило в нем те черты, которые у были может и с самого рождения, но еще не успели проявиться: желание “не быть в стаде” превратилось в черствый эгоизм и презрение к людям, хладнокровность мало по малу переросла просто в вульгарную жестокость, которая, вместе с тягой к тому странному качеству, которое он называл “честность”, создали идеальный альянс – беспощадность.
Но не надо быть несправедливыми, лишая Какудзу того, что есть у каждого человека – так же и хороших черт. В конце концов, он, конечно, не самый обычный обыватель, но еще не настолько отошел от своего облика, что бы лишиться права на человеческие привилегии. Он несомненно обладает отличной логикой и умом, на столько острым, что бы не только не слишком мешать своему хозяину в жизни, но и даже время от времени помогать ему, так же и способности быстро перебирать варианты и соображать на месте совсем не хромают. К этой картине можно добавить еще парочку быстрых штрихов: точность в выполнении и даче указаний, холодная храбрость, не бесстрашие, а именно храбрость и решительность мудрого человека, аккуратность и педантичность во всем – от пришивания пуговицы, до заказного убийства, трудолюбивость и трудоспособность, а еще удивительная чистоплотность и любовь к комфорту, в такой мере присущая только кошкам. Следует так же сказать, что он отлично воспитан, в обычном общении интелигентен и с юности очень начитан, вообще по жизни относясь к книгам как к драгоценным сокровищам – с ними он не бывает груб даже в минуты самого настоящего гнева. А так же, что тоже важно, имеет отличное понятие о чувстве долга и о том, с чем его едят.

8. Дополнительная информация о вашем персонаже.
Это удивительно – прожить всю жизнь в столь верующем обществе и вырасти таким вот страшным атеистом. Когда с детства тебе запрещают плевать на улицах, потому что бог улицы обидится и ругают за не разобранный мусор, потому что тебя накажет бог мусора, то очень сложно не верить в богов так яростно, как это делает этот перештопанный по сотне раз ублюдок. Наверное, его материализму могли бы позавидовать Маркс и Энгельс, если бы они, конечно, уже не умерли, так что теперь им остается только крутиться в гробу, хоть это и не самое приятное занятие. Он никогда не участвует ни в каких ритуалах, считая верующих – глупыми крысами, идущими за играющей впереди дудочкой, даже не смотря на того, кто играет на ней – их бог или пронырливый и жалкий человечишка, нуждающийся только в массе. Или в ее деньгах.
Кстати, о деньгах и их накоплении. Надо сказать, что у скупости есть две стороны; первая заставляет человека работать и работать, храня каждую копеечку, подкладывая в сундуки, хоть раньше они были настоящие, с тяжелыми крышками и замками, то теперь их заменили банковские ячейки и несгораемые шкафы, но сущность-то от этого не изменилась, превращаясь дракона, способного только лежать на своем кладе и не способного его использовать, даже самую маленькую монетку, желая только одного – что бы их ценности погибли вместе с хозяевами и не попали в чужие руки. Какудзу же принадлежит скорее ко второму типу – тому, который поклоняется деньгам как к дающим возможность жить так, как хочется, осуществить все свои желания. Он ходит во всегда дорогой одежде, шитой на заказ, чистенькой, выглаженной и с иголочки, часто ходит в дорогие рестораны и путешествует. Но считает, что деньги надо тратить с пользой, для себя, естественно, поэтому, например, никогда не подаст нищей старушке на улице.
И еще. В жизни Какудзу есть одна маленькая слабость, даже мания, о которой он под страхом смерти никому не расскажет и которой предается только в гордом одиночестве – он испытывает страстную любовь. К сладкому. Но об этом никто не знает, поскольку он сам это тщательно скрывает. Кому уж как не ему не знать, что в криминальном мире не что так не поддерживает возможность не быть убитым, как авторитет и уважение, взрощенные на страхе. А картина тридцатилетнего серьезного убийцы, с восторгом пятилетнего крысеныша вталкивающего в рот сразу два леденца, от неспособности решить, какой из них лучше и какой стоить съесть сейчас, более вкусный оставив на потом, мало кому может заставить трепетать от ужаса. И кроме конфет ничто больше не превращаего его в столь неадекватное существо. Даже столь любимие им деньги, и те делают его только довольным и в высшей мере удовлетворенным; ему нравится шуршать бакнотами, пересчитывая их, или звенеть в кошельке, очень дорогом, между прочим, из настоящей кожи, мелочью, но это никогда не способно сделать его счастливым, в отличие от сладкого, которое он правда часто ругает, вспоминая о то, что было в его детстве.

9. Пробный пост
Какудзу лениво махнул рукой куда-то в сторону, пытаясь отогнать мелкий, но жутко наглый лучик света, уже с минуту прыгающий вокруг да около и, наконец набравшись смелости, заползший к еще спящему на нос и оттуда кубарем скатившийся на левый глаз, заставляя хозяина этого глаза болезненно поморщиться и таки перестать хвататься за лоскутки быстро уплывающего сна. Смуглокожий мужчина чуть повернулся, что бы не давать свету бить в глаза, и скосил взгляд на лежавшие рядом на тумбочке наручные часы. Чудесно – без семнадцати восемь. Вовсе не та цифра, которую хочется увидеть после бумажной работы до середины ночи и плохого сна, гораздо больше утомляющего, чем дающего возможность вскочить с утра с новыми силами и с удовольствием приняться за оставшиеся мелкие расчеты и подобную бухгалтерию. Сон как и в чем не бывало куда-то убежал, осталось только сильное желание предаться ему и хотя бы создать видимость отдыха, но после десяти минут бессмысленного ворочания и переворачивания подушки стало ясно, что вставать и одеваться необходимо – сложно даже за пару месяцем отучить организм, привыкший годами все делать по будильнику, жить не по режиму. Даже тут, на одиноком острове, без социума, заставляющего надевать на себя маску “правильного гражданина” – Какудзу не считал весь этот больной на голову сброд нелюдей к чему-то его обязывающим – он так и не смог научиться отказываться от уже ненужных привычек и обычаев, это было уже частью, плотно сросшейся с его характером, как бы не были многие смешны и даже неудобны.
И что можно добавить к яйцам? С сыром будет вкусно, можно еще ветчины... Или лучше помидоры с зеленью? Вроде хлеб сушится, надо бы и его оприходовать. Или все-таки сыр?
Таким, несколько банальным размышлениям казначей “Кровавого Рассвета” предавался на кухне через минут десять после окончательного пробуждения, успев за это время совершить все обязательные процедуры, такие как складывание кровати и умывание, босой, но уже одетый в свежие рубашку с коротким рукавом и штаны, а так же чисто выбритый – щетины он просто не терпел – желая теперь позаботиться о наполненности своего желудка. На плите уже стояла сковорода и вскоре на нее полетело все, что Какудзу нашел под рукой, не желая больше раздумывать и перебирать варианты – вымоченный в молоке и яйцах хлеб плавно превращался в гренки, на другой же сковороде хорошенько прожаривалась ветчина с овощами и плавился на взбитых вместе желтке и белке сыр, которые все вместе вот-вот готовы были превратиться в омлет, обещавший оказаться довольно... занятным и необычным по своим вкусовым качествам. Мужчина аккуратно посолил и поперчил свой сегодняшний завтрак, с легким отвращением посыпав его сверху нарезанной зеленью и луком, просто понимая, что эти продукты испортятся в том случае, если их не использовать сегодня. Еще одна глупая привычка – таким образом спасать продукты от порчи; она тоже была из тех времен, когда все содержимое холодильника было куплено на его деньги и было жалко выкидывать испортившееся, поскольку с протухшей едой в мусоропровод летели мелкие монетки или купюры, которые мужчина зарабатывал трудом и душой. Сейчас же все пропитание оплачивалось из бюджета организации, но привычка как прилипла. Правда попробовать свой шедевр поварского искусства он не успел – кто-то с улицы нагло застучал в кухонную дверь, даже не беспокоясь о раннем часе. Какудзу кинул быстрый взгляд в сторону звука и кинулся убирать в холодильник еду – в плане пищи он сильно напоминал пса, сидящего над своей костью и готового загрызть любого, кто кинет на нее взгляд – стараясь определить, кто же к нему заявился. Лидер-сама не явился бы сам и тем более с черного хода; Конан приходила в дом финансисту один раз, то ли за специями, то ли прося заказать какой-то предмет обихода, так что это вряд ли могла быть она, тем более, что женскую руку легко отличить от мужской, а стучавшийся был явно мужчиной; Итачи, Сасори и Кисаме отпадали – первые два никогда бы не стали бить по двери с нотками истерики, а второй просто бы крикнул; Тоби – тоже, а это значит, что оставались именно те трое, которых казначей мечтал видеть меньше всего.
- Хидан, это ты?,- громкие ругательства подтвердили правильность наугад выбранного имени,- Учти, что если ты опять притащился, что бы я тебя зашивал, то вынужден очень расстроить, я не собираюсь этого делать,- из-за таких вот придурков вроде этого маньяка или Дейдары, например, вечно задевающего все вокруг и себя взрывами, быть единственным медиком в организации было довольно хлопотно.
Впрочем, смуглокожий казначей не собирался держать гостя на пороге, но перед тем, как открыть дверь он совершил еще один ненужный ритуал – мрачно усмехнулся и, вытащив из заднего кармана пистолет, громко стукнул им об столешницу, предупреждая, что он вооружен и готов к любым неожиданностям. Раньше, когда он был членом мафии, это было действительно важно – во-первых, удерживало гостей от внезапных и необдуманных действий, защищая самого Какудзу, во-вторых же было еще и обычаем. Сейчас это постукивание не было нужно ни в первом смысле – у альбиноса просто не хватило бы мозгов понять о чем его предупреждают, ни тем более во втором, но финансист упорно продолжал встречать своих коллег таким образом. Это уже было частью его. Бессмысленной и глупой, но неотделимой чертой.

10. Желаемый статус
Живой калькулятор

11. Имеете ли вы опыт в ролевых играх?
Ага. Четыре года вообще и три из них активно.

12. Связь с вами
rolkanokakudzu@yandex.ru
571-079-886

13. Как часто будете появляться на ролевой?
Могу каждый день, в крайнем случае – через день.

14. Откуда узнали о нашей ролевой?
От Хидана с вашей ролевой.

15. Правила читали?
Какудзу – хороший мальчик! Да, естественно. Первым делом.

Отредактировано Какудзу (2009-07-22 23:49:21)